Сегодня около двух часов дня была закрыта крупная точка по торговле на разлив спиртным. Среди традиционных напитков – водки, пива и коньяка присутствовал всем известный самогон. В заведении к «Сэму» подавалась немудреная закуска и сигареты поштучно. После выяснения подробностей, таких как отсутствие лицензии, кассового аппарата, неприспособленности требованиям санитарных норм для помещений торгующих спиртным, бойцы добробатов вызвали полицию.
Прибывшие патрульные не стали разбираться и составлять протокол, так как конфликта с применением физической силы не было. Патрульные вызвали следственно-оперативную группу Московского отдела полиции, которая и составила протокол о нарушении законодательства, изъяла всю фальсифицированную продукцию, самогон и опечатала помещение.
Самое интересное, внутри помещения неподалеку от окошка «шланбоя» на стене имелись провокационные сепаратистские надписи. Такое неприкрытое «ватничество» вызвало бурную реакцию у ветеранов АТО, проливавших кровь на фронте. Один из бойцов в резких выражениях пообещал в следующий раз спалить подобное заведение. Не для того он кровь проливал на фронте с ДНР, что бы в Харькове писали на стенах призывы к образованию ХНР.
Корреспондент QHA поинтересовался ценами на продукцию в этом очаге «цивилизации», на что реализатор самогона ответила не скрывая неприязни:
— Вам теперь все бесплатно. И это не самогон, а водка.
Правда запах у этой водки такой, что видавшие виды мужики кривили нос и отворачивались. Вся изъятая продукция, по словам представителей следственно-оперативной группы, будет направлена на экспертизу которая точно определит состав и процент сивушных масел в «водке». За время которое провели сотрудники полиции и ветераны добровольческих батальонов составляя протоколы несколько «страждущих» пытались проникнуть в помещение для того, чтобы выпить самогона или купить его с собой на вынос. Полицейским с трудом удалось им объяснить, что точка закрыта и не откроется пока не будет разрешительных документов. Один из страдальцев отходил от правоохранителей и все сокрушался:
— Какое горе, какое горе, что же теперь делать?!
