Мы встретились с руководителем медицинского подразделения лаборатории «Синево» Игорем Сырых.
— Началась война, чем занимаются лаборатории?
— Лаборатории как таковые остановили свою деятельность на Востоке Украины. На Западной Украине, в усеченном режиме продолжают работать, потому что львиная доля всех анализов была с централизацией в Киеве. То есть у нас процентов тридцать всех анализов, которые брались на Западной Украине, в тот же день поступало в Киев.
— Компания работает, в любом случае бизнес сохранен… он платит налоги?
— Да, это очень важно для страны, и мы неделю назад запустили еще Полтаву и Кременчуг.
— Что у вас в ближайших планах? Когда будете возобновлять работу?
— Ну, скажем так. У нас в Харькове три пункта разбиты в хлам. Их восстановление начнется фактически с нуля. Это пункты на Холодной Горе, Советской (пл. Конституции), и на Вернадского напротив «Фокстрота». Взрывной волной все искорежило, выбиты окна, двери, все изогнуто в дугу. Оставшиеся шестнадцать пунктов. Два из них просто повреждены, там выбиты стекла. Но, вот вопрос возобновления работы, в полном объеме будет зависеть от общей ситуации. У нас сейчас дефицит сотрудников. В первую очередь это медицинские сестры, они молодые мамы, они спасали детей, они уехали. Из оставшихся это 20-30%, которые уехали в область или остались некоторые в Харькове. Все что мы сумеем наскрести, в ближайшее время мы возобновим работу нашей сети, но с транспортировкой в Днепр. Там наша лаборатория работает… Харьковскую лабораторию, для производства анализов, мы сможем запустить, вот только я не знаю когда.
— Теперь немножко о сегодняшнем дне. Чем вы сейчас занимаетесь?
— Я даже не знаю, как сказать. Для меня это очень запоминающийся период, потому что в первые дня три-четыре была полнейшая паника. Мы не понимали, куда оно выльется. Я два раза стоял в очереди в «Ашан» по полтора часа. Первая реакция семьи, жены, а у меня восьмимесячный ребенок на руках, необходимо запасаться продуктами. И мы там хапанули, чтобы хотя бы на месяц нам хватило разных продуктов длительного хранения, пастеризованного молока… А вот по прошествии этих трех-четырех дней, на меня вышли очень давние, такие далекие знакомые это фермеры из Миргорода. Они сказали: «Завтра мы везем тебе три тонны продуктов». Это был шок. Во-первых, не понимал, что с ними делать, куда их девать. Я залез в волонтерскую ленту и понял, что там можно легко найти на завтра уже транспорт, который все это примет. В итоге, мы их перегрузили в Песочине, этих три тонны (картофель, мука и 500 кг. свинины). Первая машина уехала с какими-то незнакомыми людьми, мы с ними только познакомились, они сказали, что везут раздавать на Безлюдовку, они потом еще раз к нам приезжали. Потом мы нашли транспорт и начали большую часть раздавать на подобные пункты приготовления пищи для бойцов (разговор проходил в помещении ГО «Паляниця»). Плюс с нами сорганизовались другие волонтеры, которые приезжали на наш мини склад. У нас получилась такая стихийная организация процессов, но она работала. Я, честно говоря, даже не понимаю, как это получилось. За меньше чем 30 дней мы сделали восемь поставок по три тонны. Около тридцати тонн продуктов, фермеры Полтавщины нам привезли, просто это было их. Они привозили 300 литров молока, я не знал куда это девать в бидонах по пятьдесят литров… И мы становились посреди дворов, находили волонтеров и к нам выстраивалась очередь бабушек которым наливали свежее молоко. Потом развозили по пятьдесят литров в больницы, в роддом на Салтовке. Но больше всего меня впечатлила вот эта раздача молока в домах, когда я сам был в роли молочника, когда я сам еще неделю до этого сам стоял в очереди за этим молоком.
После того как мы завезли сюда около тридцати тонн продуктов, я принял решение прекратить заниматься продуктами, потому что стихийные поставки начинают централизовываться и наши бусики, по полторы две тонны не конкурируют с фурами, которые уже начинают заезжать. И я вижу, что, к сожалению, и мы были свидетелями, гуманитарка начинает продаваться… Вот эти первые дни войны, они были фееричны, и сейчас я начинаю к своей прежней деятельности – медицине. Все же я врач по образованию… А вот то, что на время пришлось переквалифицироваться, я считаю с максимальной пользой на тот момент хаоса и непонятных событий, я считаю было важным и нужным. Сейчас я начал заниматься поставками медикаментов в больницы. На меня выходят люди из Западной Украины, из-за рубежа, бывшие харьковчане… (здесь мы напомнили о нашей публикации «Они спасают детей» и о потребностях ОДКБ №1, Игорь пообещал помочь по мере возможностей. Прим. Ред.).
— Что должно произойти, чтобы вы перестали заниматься волонтерской деятельностью? И будете ли вы ее продолжать после войны?
— Пока идет война, я не прекращу заниматься волонтерством. Я просто не понимаю откуда у меня эта потребность, но хочется вложить свой вклад в то, чтобы Украина выстояла. Есть эта потребность, а в мирное время это волонтерство называлось благотворительностью. Мы этим занимались и до этого, и будем заниматься в дальнейшем.
